Ведущие радио «КП-НН» и «НОИЦ» сняли фильм о Донбассе
Людмила Маслова и Роман Пермяков вспоминают, как проходили съемки картины и с какими людьми их свела судьба на Донбассе. Также в программе рассказываем, что в Нижегородской области набирает обороты народная акция «Мото на фронт».
«Внутренняя политика» на радио «Комсомольская правда». Здравствуйте, друзья! У микрофона Людмила Маслова и Роман Пермяков. «Внутренняя политика» вернулась из небольшого отпуска июльского. Нам есть, ребята, что вам рассказать, что обсудить. Ну, самое главное, наверное, событие, о котором мы вам хотим поведать, на этой неделе, наконец-то, увидит свет документальный фильм «Братья по крови.
Нижегородская область. Донбасс». Фильм, о котором мы с Романом Пермяковым вам говорили, начиная, наверное, с марта этого года. Мы действительно там были в конце апреля этого года. Мы записали интервью с иловайцами, с дончанами, с харцизянами, с жителями Зугресса. Мы с Романом практически пешком за пять дней обошли пол Донбасса, наверное, будет громко сказано, но мы действительно много общались, и нам есть что рассказать в фильме «Братья по крови».
Конечно, мы расскажем вам о той трагедии, которая произошла в Зугрессе 13 августа 2014 года. Сегодня наша программа 13 августа выходит в эфир. Сегодня 11 лет с того страшного события, когда ЗУГРЭС накрыли кассетные боеприпасы украно-нацистов. Ром, продолжай, а потом поговорим об специальной военной операции, о том, что ты в очередной раз сделал для наших бойцов вместе с нашими нижегородцами.
Да, вы знаете, очень символично, мы так даже изначально и не планировали, что будем записываться, что эфир будет выходить именно 13 августа. В годовщину этой ужасающей трагедии, которая на самом деле разделила буквально историю на «до» и «после». Недаром и неслучайно это называют точкой невозврата вот эти события, которые произошли в 2014 году, потому что у нас вот привыкли измерять историю конфликта на Украине с 2022 года.
И не просто так и неслучайно президент многократно пытается вернуть эту историю к первопричинам и напомнить про то, откуда всё это истекало, проистекало, что это произошли события изначально в 2014 году, когда украинский режим после того, как произошёл там госпереворот, поднял самолёты, авиацию, тяжёлую артиллерию, использовал кассетные боеприпасы против мирного населения, убивая жителей Донбасса, мирных людей.
Напомню, что тогда не было никаких воинов, никакой армии, даже не было тяжелой техники у ополченцев Донбасса. Там выходили люди, вот в буквальном смысле слова, с дедовскими бердянками на защиту просто своих домов и семей. Потому что, напомним, Иловайский котёл и события, откуда все и проистекали, где мы с тобой, Людмила, были, где мы встречали людей, которые рассказывали, что мы выходим из избы, купорили огурчики, нам рассказала Наталья Викторовна в этом фильме.
И она рассказывает, что она выходит и видит низколетящие самолёты. И она говорит, мы так даже ими восхитились, говорит, какие красивые самолёты. И она, это Наталья Викторовна, бедная, даже не могла себе представить, что эти самолёты летели бомбить её дома.
Дома жителей и соседей города, мирного города Иловайска. Она говорила, я 8 дней находилась в подвале. Говорит, земля дрожала. Говорит, мы сначала даже не поняли, что произошло. Мы думали, что это землетрясение, мы думали, что это конец света. Она говорит, мы начали молиться, потом они видят, что 8 тысяч молодчиков с западной Украины.
Каратели.
Неофашистские формирования, те самые, которых потом мы взяли, благодаря ополченцам Донбасса, взяли в окружение, которые сдались, и с этого начались первые минские переговоры. Мы видим, что как только украинская армия, и точнее, эти каратели, на самом деле, их реально правильно так называть, попадают в ситуацию... Мясорубочку. Туда. Сразу вспоминает про... Лапки вверх и бегут. Да, и мир, и что вы, и давайте, а как же это...
Давайте дружить. Да, давайте дружить. А потом опять откат. И опять мы видим те же самых людей, которые вновь поднимают эти свои фашистские знамена и вновь атакуют мирное население. Я обращаю внимание, наша армия не бьёт по мирному населению, делает всё возможное, чтобы минимизировать эти жертвы. К сожалению, война – это такая вещь, когда жертва Но бьют исключительно по военной инфраструктуре, и по военным, по войнам.
Это честная война. А в отношении Украины мы видим совершенно другую ситуацию. И вот 13 августа, представьте себе, был такой же жаркий день. Было 37 градусов. Маленький городок, который... Около Харциска. Около Харциска. Который на самом деле у нас даже и городом бы не назывался. Поселочек. Посёлок, такой городского типа, и все жители этого мирного города Зугрез в Донецкой Народной Республике
вышли в этот день на пляж, и киевский режим против этих людей направил РСЗО СМЕРЧ, используя кассетные боеприпасы, которые запрещены всеми конвенциями, какие только можно было бы придумать. И это не ошибка, понимаете, можно сказать, что по ошибке куда-то прилетело, к примеру, и погибли мирные жители.
Когда используют кассетные боеприпасы, ошибок не может быть, потому что кассетные боеприпасы используют только тогда, когда хотят убить как можно больше людей, покалечить как можно больше людей, потому что это сотни и тысячи разрывов на самом деле. И представьте себе, 13 погибших — это одновременно 6, которые скончались позже от травм, несовместимых с жизнью, за которых врачи боролись, но не смогли их спасти, из 43 раненых. Вот это последствия этого удара.
Ты помнишь, когда мы с тобой были на этом водоеме, в Зугрессе, на этом пляже, и записывали коменданта Зугресса 2014 года Максима Королюка, он сейчас депутат Донецкого собрания в ДНР. Наш оператор-режиссер Ксюша Денисова, которая очень много сделала для создания этого фильма. Помнишь, как Ксюша у нас плакала? Она хороший, известный оператор, она многое, что в жизни видела.
Ксюша у нас мы с трудом ее успокоили, а уж когда Максим предоставил нам кадры тех страшных событий, мы, честно вам скажем, мы с Романом не все их взяли в фильм, потому что смотреть на это страшно. Просто этот фильм выйдет, он называется еще раз, повторю, «Братья по крови», Нижегородская область, Донбасс. Мы там, кстати, еще и расскажем о том, как Донбасс восстанавливается во многом благодаря нижегородцам, которые там работают.
Этот Максим, я очень хотел бы добавить, этот Максим Королюк, который сейчас во всех возможных санкциях признан в Европе и Евросоюзе врагом во всех этих расстрельных списках, который удивительно добрейшей души человек.
А большой такой, да?
Здоровый, мощный воин, такой настоящий русский богатырь. Я напомню, русские богатыри были на Украине, на нашей русской Украине. Тогда Украины и не было, была окраина. И вот этот русский богатырь, который бок о бок воевал с Гиви, с Мотороллой, который знаком был с Захарченко, с этими героями Донецкой Народной Республики, наверно он видел очень многое, он воевал в Горловке, в самом был мясорубке, защищал мирное население, видел смерти и не раз наверняка.
И вдруг он, вспоминая об этих событиях, когда он в этот день оказался одним из первых на месте произошедшей трагедия и снимал эти тела из увеченных погибших людей.
Детей лежали целыми семьями, там одна семья и показываются эти кадры, там лежит семья, ребенок девяти лет и муж и супруга, вся семья просто погибла, лежит двухлетняя девочка Аня Костенко, о которой потом Юлия Чичерина написала песню и которая пополнила аллею ангелов в Донецке, лежит, обнявшись вместе со своим отцом. Отец пытался укрывать ее от этих кассетных боеприпасов, но, к сожалению, не смог укрыть, и они оба погибли. Лежат простые люди, стоят рядом детские коляски, которые, слава богу, там Грудничка не нашли. Оказывается, Грудничка смогли каким-то образом спасти. И когда он, вспоминая...
Мы спросили, он отправил... Мы, кстати, в фильме это впервые вообще эти кадры демонстрируются. Это его личные, снятые на телефон, нигде еще не уходило, это абсолютно эксклюзивная вещь, эксклюзивные кадры. И когда мы его спросили, а снятся ли тебе эти кадры, он сказал, мне это да, мне это снится,
и говорит, я со своей семьей туда не могу заходить, в этот пляж, и он, этот мужчина, этот воин, который увидел смерть, смотрел в глаза этой смерти, он просто плакал, плакал и рыдал, здоровый богатырь русский. И это, конечно же, после того, как ты видишь эти кадры, ну, наверное, жизнь как-то меняется и переворачивается. И вот после этого вообще невозможно даже себе представить, что мы можем как-то бросить и не защитить этих людей.
Нет, мы своих не бросаем, это точно.
Нам же помнишь в фильме «Женщина очень милая» Жефа Харциски, мы к ней подошли, записывали за рулем автомобиля. Вот это невозможно вообще без слез смотреть, как она сказала «Мы вас так долго ждали, и вы пришли». Всё, вот, Ром, давай, пусть люди посмотрят фильмы.
Да, у неё погиб муж, да, в 2014 году.
Да, ополченец, кстати, да.
Да, ополченец, у неё погиб муж. Мы увидели эту женщину, которая... Инга зовут. Таксист. У неё на торпеде, значит, машина и её чебурашка. Мы к ней подбежали, сразу спросить вообще. Хотели изначально поговорить о дороге. Но в итоге поговорили не только о дорогах, да. Символические дороги поговорили. Но и о том, да, это был немой вопрос, наверное, он застыл в воздухе. А что же она, не женское дело, таксист, не женская работа. Что же она делает? И она, мы не задали этот вопрос тактично, но она сама об этом сказала, и заплакав, сказала, а знаете, у меня вообще в 2014 году погиб муж.
Говорит, знаете, ребята, мы вас так долго ждали, но слава Богу, что вы пришли, и мы очень надеемся, что вы никогда не уйдёте, никогда нас не бросите.
Знаешь, Ром, мне кажется, когда я смотрела этот фильм вместе с тобой на монтаже, у меня такое ощущение было, Знаю, что этот фильм прежде всего нужен им, людям Донбасса, потому что для них это будет такая большая поддержка, что они не одни, что их не бросили, что мы вместе с нами. Да, многие посмотрят, многие удивятся. Может быть, подумают, я допускаю, что будет так. Ну как вот им там помогают, а у нас там то надо сделать, второе, третье. Ребята, поймите, они больше 10 лет живут в состоянии войны, и они реально наши люди.
И я всегда повторяла и буду это повторять. Во многом благодаря им мы живем здесь спокойно, я вам честно хочу сказать. Потому что они, не уезжая даже оттуда, дети, старики, женщины, они держат реально нашу землю. Поэтому им низкий поклон. Ром...
Там действительно ощущается, абсолютно правильно, там ощущается граница русского мира. Вот она там, она там пролегает по этой границе. И эти люди сейчас стоят за наш русский мир. Потому что единственное, чего хотят эти люди, быть русскими, думать по-русски и жить по-русски. Вот и всё.
Они для нас большой-большой пример, их надо беречь, охранять и помогать во всём.
Люд, я только хотел продолжить, на самом деле, знаете, какой момент, когда мы видим с 2014 года, мы каждый день видим по телевидению эти картинки. И, знаете, так мозг человеческий устроен, что мы это воспринимаем уже какой-то обыденный ряд, к сожалению, в большинстве своём. Так это как-то замыливается. И вот этот фильм, как мне кажется, он возвращает к первоистокам и показывает нервы этого момента, показывает этих живых людей, которые живут там каждый день.
Потому что когда мы видим это в эфире телевидения, это одно впечатление, это новости для нас. Мы там параллельно кушаем, что-то делаем там. На фоновом режиме идёт такая история. Но когда ты смотришь эту историю, когда рассказывают очевидцы этих событий 2014 года, вспоминая, как убивали мирных жителей, как расстреливали, как насиловали этих людей, эти фашистские каратели, которые напали на эту часть русского мира, которая всегда оказалась как часть русского мира.
Они же не воспринимали это как свое население, они воспринимали это как люди второго сорта, которые на востоке Украины жили, на Донбассе. Мы это же понимаем прекрасно. Ты воспринимаешь это совсем по-другому. Через горе людей, через переживания людей, и именно там ты ощущаешь вот это дыхание этого русского мира, там ощущаешь границы этого русского мира, которые там пролегают. Именно поэтому мы отдаем этим фильмам дань уважения этим людям, которые первые фактически встретили врага у западных рубежей нашего русского мира.
Поэтому для меня, честно, этот фильм, дань уважения этим людям в первую очередь, А второй момент, действительно, показать людям, к сожалению, которые живут в таком постоянном информационном потоке, что это не новости. Что за каждой историей жизни людей.
К смерти невозможно привыкнуть.
Да, и за каждой историей есть Аня Костенко, двухлетняя девочка, которая погибла, который пытался укрыть это. Есть этот воин, русский богатырь, который плачет, рассказывая о событиях трагических, которые произошли в Зугресе. — Наталья Викторовна, которая купорила огурцы. Да, милая женщина, абсолютно, такая, божий одуванчик, вот говорят про таких людей.
Кисюли Даша, с которой мы тоже общались, девочка очень милая и красивая.
Которые воспитывают детей сейчас, да, и они испытывают трудности сейчас. Там действительно есть трудности. Есть, конечно. Да, и мы об этих трудностях тоже говорим. Там есть трудности и с водоснабжением, потому что Украина делает всё возможное. Точнее, не Украина, а киевский режим делает всё возможное, чтобы сделать жизнь этих людей невыносимой. То перекрытие воздуха, да. Потому что они их ненавидят, да. И наоборот, наша страна и наше правительство Нижегородской области, которое курирует эти несколько территорий, наоборот, как раз делает всевозможное, чтобы эти люди жили в хороших, в нормальных условиях.
Как раз занимается тем, что ремонтируют эти дороги, восстанавливают эти дома, восстанавливают инфраструктуру. Тянет водопровод от Харцинска до Иловайска 7 километров. Тянет водопровод, колоссальный объем работы. И это тоже в фильме будет рассказано и показано. Ответ на чистые сооружения, там какие были, в каком состоянии запущенном.
И наши нижегородцы приехали, их делают, я не знаю, в 1976 году они были построены, и никто им не занимался. При Украине, как они говорят, никто вообще о нас не заботился, мы никому не были нужны. Только как упыри, сосал, сосал киевский режим.
Мы даже говорили о том, что даже, понимаете, вот территории Зугресса, значит, Еловайска и Харциска больше пострадали от этого 30-летнего киевского управления, чем нежели даже вот бомбежек последних лет. Вот чё удивительно, на самом деле. Просто это мирное население, это население, точнее, реально они считали свои.
Чадинбадзе лишили всяческой инфраструктуры, там ничего не делалось. Как ты рассказывал, киянками, да, забивали там трубы?
Да, мы раскапывали в 22-м году, когда мы первый раз там побывали, это впечатление, я это показываю сейчас в лекциях, когда рассказываю в разных аудиториях о Донбассе, что это было, что было в 22-м году и что сейчас. В 25-м году мы откапывали эти трубы, наши специалисты водоканала, откапывали трубы и доставали ржавые, проржавелые трубы, которые там столетиями, наверное, лежали, еще при Ленине, наверное, они были построены. И там киянками просто, вот как они делали вот эти вот чапики или тапики, как это называется?
Такие заплатки деревянные просто вбивали этими киянками. И так проходил ремонт инфраструктуры востока Украины. И это все показано, потому что, на самом деле, враг познается, и друг познается в беде. Точнее, друг познается в беде. И там, на Донбассе, конечно, люди это прекрасно понимают, когда они увидели эту шефскую, братскую помощь наших людей. И вы знаете, я тоже об этом говорю очень много раз.
Представьте себе, вот в Доме народного единства, где мы в том числе и работаем, который занимается как раз помощью и новым территориям, в частности. Сейчас это уже, я уже сбился со счёту какая церемония награждения волонтёров. Каждый раз на этой церемонии награждаются сотни людей. Сейчас уже это около тысячи людей, волонтёров, которых наградили благодарственными письмами губернатора Нижегородской области, который каждый день занимается тем, что помогает этим людям, которые оказались в тяжёлом положении.
Эти бабушки, которые собирают, значит, сублимированные продукты для того, чтобы делать… — Эти маскировочные сети, пенсионерки, которые… — Носки… — Потому что, на самом деле, ну, воинам там нет времени. Вы знаете, что такое плести маскировочные сети? Это просто огромное количество времени. Им есть чем заниматься, на самом деле.
Есть разные, есть зимние, есть летние.
И занимаются, создаются такие кустарные цехи. Просто коллективы этих бабушек начинают заниматься, там, ткани, прочее, начинают плести от власти.
Да не только бабушки. Слушай, женщины приходят с работы семейной, я знаю точно. И это, вот видишь, как вторая смена. Но им за это никто не платит, но это они делают. Они понимают, для чего, для мальчишек наших делают, для бойцов там.
Да. Это очень важно. Вяжут носки. Я понимаю, что даже для ребят это, ну, не настолько важно сами носки. Им важно внимание. Вы знаете, когда мы, даже удивительным образом, мы встречали там людей на передовой, мы их записывали, мы с ними разговаривали, некоторые из них, вот представь себе, носят вместе, на грудном кармане, вместе с иконой, носят эти маленькие треугольнички. Это детские письма.
Детские письма, абсолютно верно.
Настолько это влияет на ней, и просто они, говорят, мы читаем, мы плачем, мы не можем это. И мы эти письма храним в грудном кармане, потому что мы теперь понимаем, за что мы воюем. Мы осознаем, мы это понимаем. И вот когда, вот это Носкомину обило на самом деле это выражение «народ и армия едины», но когда действительно народ и армия едины, тогда мы непобедимы, то есть наша страна непобедима.
И вот сейчас, то, что сейчас происходит, это объединение колоссальное, консолидация общества вокруг армии, вокруг единых наших целей, вокруг нашего государства, вокруг защиты наших общих ценностей, потому что ведь что хотели эти люди, на которых напал киевский режим в 2014 году, используя авиацию, тяжёлую артиллерию и кассетные боеприпасы с поражающими элементами.
Что они хотели? Они хотели просто защищать свои дома, отчий дома, дедовские могилы, память своих дедов в Великой Отечественной войне, свои памятники, хотели защищать свои книги, хотели говорить на русском языке, учиться на русском языке и просто думать и жить на русском языке. Всё. Вот именно из-за этого и исповедовать православие. А не 64 секты, которая там с 2000-х годов появилась на Украине, да, и сейчас, когда уже Украина, к сожалению, ушла окончательно в раскол, чтобы разорвать это население. Они этому сопротивлялись. Это был геноцид настоящий.
С 2014 года на протяжении 8 лет был геноцид. Это и идеологический сначала геноцид, а потом он перерос уже просто в истребление людей. Просто русских людей, давайте говорить прямо, с 2014 года истребляет русских людей, наших людей. Кто напал? Я удивляюсь иногда, смотрю эти пацифистов там и прочее, мы видим всяких террористов, экстремистов, которые вдруг такие были пацифисты, такие, как это так, жить в воюющей
стране? Страна-агрессор! И вдруг мы их видим сейчас в Израиле, да, как господина Макаревича-террориста, да, экстремиста, который посылает денежки туда от Сахалова, да, и поддерживает, говорит, да, надо уничтожать Палестинцы, а там убивают, вот там уничтожай, вот там просто равняет землей эту территорию, и равняет землей там в том числе с детьми. Там десятки тысяч жертв, вообще не сравнится даже с потерями на Украине, я понимаю, что это вообще не надо сравнивать, любая потеря, каждая жизнь, она бесценна, на самом деле, трагедия, военные действия, да.
Именно там, на Донбассе, это мы называем СВО, специальной военной операцией. Там, конечно, на Донбассе это по-другому воспринимают. Там это называют войной. Никто СВО там это не называет. Потому что, когда ты встречаешься с людьми, общаешься там с девушкой, мы с одной общались, у неё в семье муж на войне, брат на войне, отец на войне и дядя на войне.
Четыре самых близких мужчины в семье, четыре человека на войне. У всех одноклассники на войне, близкие друзья, родственники. Конечно, это по-другому они воспринимают. Они воспринимают это как отечественная война. Вот там сейчас, сначала с 2014 года, с 2022 года идёт отечественная война. А некоторые эксперты, я с ними согласен, говорят о том, что это начало Третьей мировой войны. И нам надо об этом прямо сказать, что действительно это такие, начало формирования определенных коалиций.
И мы понимаем, что на этом они не остановятся. Мы понимаем прекрасно, несмотря на какие-то мирные переговоры там и прочее, да, это не мир, это будет перемирие в любом случае.
Ты тоже думаешь, что 15 августа будет перемирие? Я не говорю о прогнозах, но я, наверное, сейчас крамольную вещь какую-то скажу. Я вот им никому не верю, ни американцам, ни англичанам, ни европейцам, я всегда привожу великую фразу Черчилля нашего говорил, при любом правителе коммунист, царь, капиталист России была, есть и будет нашим геополитичным противником.
Я даже более того могу сказать, Трамп исповедует доктрину Монро. Это известно, она в 1823 году родилась, эта доктрина. Монро был вместе с Квинси, то есть они были соавторами на самом деле. Это были два русофоба, настоящих русофоба, которые ненавидели Россию. И главная их концепция и то, что они делают, они Они создают вокруг США и западного полушария острова безопасности. То есть, на острове же хорошо, на самом деле. Помните, Трамп говорил, мы разделены красивыми океанами двумя.
Это действительно так. Есть естественные границы. Там будет ставиться щит определенный, и в это время они будут на континенте, в Европе, разводить войну. И зарабатывать на ней. Как они всю жизнь это делали. Как и в Великой Отечественной войне, а точнее, Второй мировой войне, как они называют.
Роман, нам надо сейчас уйти на 4 минуты паузы. Я в продолжение темы хочу сказать, конечно, это надо быть безумцем, чтобы говорить о том, что мы за войну. Нет, мы не за войну, мы за мир, мы за то, чтобы люди жили, не погибали, развивались. Но мы живем в таких условиях, когда нам не дают жить спокойно, нам не дают жить мирно, и, как сказал наш великий поэт Михаил Иванович Ножкин, добро должно быть с кулаками.
Да? Вот сейчас такой мир. Просто нам сказали, что вы должны… — Вы не люди вообще. — Русские должны быть уничтожены. Как это делал Наполеон, как это делал Гитлер, сейчас ничем не изменилось, в каждой столетии… Да, каждое столетие нам приходится напоминать о том, что русские были, есть и будут.
Роман, я тебя хочу расспросить по поводу акции «Мото на фронт». Ты же её запустил несколько месяцев назад, я знаю, что она очень успешная. Расскажи, как можно мотоцикл отправить нашим пацанам туда, бойцам?
Да, да, вы знаете, я бы хотел даже не на себя акцентировать внимание, я вообще хотел об определённой проблеме сказать. То, что меня беспокоит, и то, общаясь с волонтёрами, что мы видим на самом деле. Очень многие волонтёры мне говорят, как только начинаются какие-то мирные переговоры, возникает такое ощущение у людей, к сожалению, неправильное ощущение, что как будто всё, всё, мир, больше войны нет. Но когда, извини меня, ты закрываешь глаза, от этого реальность не меняется. Можно сколько угодно в виртуальной реальности находиться, и нужно осознавать и понимать, что каждый день там гибнут люди.
Каждый день наши сейчас парни, сейчас находятся там на передовой. Каждый день кто-то утром берет рюкзак, снаряжение, 20 килограмм, отправляется на линию фронта, и он может не вернуться уже. Каждый день парни там в блиндажах спят, ночуют, в этих окопах находятся. Каждый день эти бомбёжки, каждый день, к сожалению, смерти. Сейчас там, на линии фронта, война совершенно другая, она вообще абсолютно бесчеловечная.
Если раньше в войнах, ну, вы знаете, да, хотя бы можно было посмотреть в глаза врагу, сейчас даже в глаза врагу не посмотришь. 20-25 километров глубина фронта, огромное количество, рой просто смертоносных дронов. Вот знаете, иногда в фильмах показывают, что такие дрон-детекторы, точнее из репортажей из Донбасса, что есть дрон-детектор, Там бессмысленный дрон брать на передовой, он у тебя постоянно будет, значит, пиликать, потому что дроны там просто это рой, это рой, это полчища на самом деле.
И каждый этот дрон, это смерть, это нужно понимать. И передвигаться на линии фронта по-другому невозможно, кроме как на лёгкой технике. И такой момент там, ну, это действительно, это даже понятно, что не роскошь там мотоциклы, и даже не средство передвижения. Это там средство спасения и средство сохранения жизни нашим бойцам. Так спонтанно совершенно родилась идея. В апреле я об этом узнал, мне волонтеры сказали, что есть потребность в мотоциклах.
У меня был личный мой мотоцикл на даче, я решил его передать. И решил сделать такое обращение, видеообращение ко всем, что действительно есть такая проблема. Передавайте, пожалуйста, мотоцикл. У кого-то они хранятся в гараже, кто-то ими не пользуется, он там пылится где-то. У кого-то дети катаются, ну, слушайте, сохраните жизнь этим детям, этим подросткам. 14, 15, 16 лет сейчас об этом говорят. Сотни детей, к сожалению, сейчас гибнет об этом.
Ну, заберите у них мотоциклы, отправьте туда, где они не угробят чью-то жизнь, а спасут жизни наших ребят.
Ром, я тебе народный вопрос задам. Юридически, как оформить передачу своего мотоцикла тебе, чтобы через наших же волонтеров эта машина, эта легкая кавалерия ушла бать сам в зону?
Да, да, но сейчас действительно потребность колоссальная, это вопрос реально жизни и смерти, поскольку у нас своего производства мотоциклов нет, то все мотоциклы, которые оказываются сейчас на передовой, это либо куплены на деньги этих ребят, поверьте, вот сейчас показывают там плакаты и прочее.
Подожди, подожди, не понимаю.
На свои деньги покупают, да.
Нет, вот смотри, ну я хочу отдать тебе мотоцикл, мне как вот оформить передачу-то?
Я сейчас расскажу, да. И эти, значит, либо волонтеров, и потребности колоссальные действительно. Передать можно, есть волонтерская группа. Вот мы, в частности, мы работаем с командой Победы. Это ребята, которые каждый месяц бросили свои дела, домашние, бизнесы там и прочее. Эти ребята каждый месяц, кстати, один из волонтеров, это Андрей Нестеренко, который недавно отправился, заключил, да, наш известный человек, он военно-патриотический центр «Авангард» возглавлял.
Он сказал, что я не хочу быть больше теоретиком, я хочу сам принять в этом участие. И он отправился туда, мы ему сейчас как раз тоже отправили очередной мотоцикл в рамках акции «Мото на фронт». Очень просто передается, никаких документов особенно не нужно, он проходит как спортинвентарь. То есть эти мотоциклы можно без ПТС, никто там, поверьте, на границе не спрашивает документы, есть ли ПТС. Потому что все понимают, для чего это нашим ребятам, потому что все понимают, что это действительно колоссальная в этом потребность, в этой легкой технике.
И вот сейчас, вот после того, как этот призыв мы дали, ведь даже вопрос не в том, сколько мы сами лично передали. Это вообще вторично на самом деле. Мы просто этой акцией хотели обратить внимание, что есть такая проблема, что сейчас реально формируется эта мотодивизия, что сейчас есть возможность, передав мотоцикл, сохранить чью-то жизнь. Вот поэтому мы призвали всех, я смотрю, огромное количество людей, слава богу, у нас очень отзывчивые люди. Просто не все знают, как наиболее правильно помочь фронту.
Вот сейчас есть потребность в этом.
Подожди, ну смотри, значит можно прийти в Дом Народного Единства, правильно понимаю?
Да, или в Дом Народного Единства, или в Дом Народного Единства. Или обратиться в волонтерам Команды Победы, или обратиться мне в личных сетях, многие меня знают. Я отправлю нас, к примеру, после того, как мы начали, у меня три заявки вот сейчас, здесь сейчас. От ребят на фронте, от передовой, которых я лично знаю, да, с которыми я знаком, которая нужна эта техника.
Чистый технический вопрос. Я знаю, что последний мотоцикл, который мы отдали, ну вы отдали, да, ну мы, давай так уж. От Пороховой башни Кремля, да, на прошлой неделе? Это класс эндуро, так называемый, да? Это скоростные довольно-таки мотоциклы, имеются какие-то требования вообще к техническим характеристикам?
Ну, лучше всего, если мотоцикл 250 кубических сантиметров двигатель, то есть достаточно оборотистая техника, потому что нужно, чтобы он больше сотни разгонялся, потому что сейчас некоторые дроны, некоторые FPV-дроны или дроны-камикадзе разгоняются до 80 километров в час, сейчас в современной разработке. Это вообще сумасшествие. Это погоня за жизнью. Это наперегонки со смертью в прямом смысле слова. Потому что если ребят наших идентифицировали, нашли, к примеру, или увидели, дрон туда посылается, кто быстрее?
Либо ты на мотоцикле, либо дрон. Всё. Одно из двух. И вот этот первый мотоцикл, который я передал, я расскажу эту историю личную, который я передал, он прослужил всего лишь два месяца. Потому что мотоциклы там, это расходники. А вот люди, это совсем не расходники. Поэтому надо постоянно помогать этим ребятам. Я поэтому, знаете, с болью в сердце смотрю каждые эти мирные переговоры. У людей так возникает ощущение, что всё не надо. И сборы заканчиваются, и вроде как бы помогать уже не надо.
Сейчас политики встретятся, и всё закончится. Ничего не закончится. По крайней мере, сейчас. Продолжится. И ребятам нужно помогать постоянно. И вот этот мотоцикл, который я передал, прослужил всего лишь два месяца. Парень ехал на этом мотоцикле, его засёк дрон, но он, слава Богу, успел. Поскольку дрон был наведен именно на мотоцикл, он успел его отбросить, попал в этот мотоцикл, мотоцикл на языке парней, ну такое злая ирония, задвухсотился, что называется, но парень, слава богу, остался жив и невредим.
Поэтому, когда я говорю о том, что это может спасти чью-то жизнь, это не для красивого словца, это действительно так.
Роман, а в продолжение темы технической. А вот еще ты говоришь по поводу расходников, но я уже в техническом плане. Скажи, может быть, туда ещё шины надо поставлять, я не знаю, топливо, какие-то запчасти, может быть, это тоже нужно ребятам, ведь мотоцикл же не сразу погибает, наверное, там можно как-то его ремонтировать.
Да, очень часто рвутся цепи, то есть к мотоциклу было бы здорово запасную цепь, потому что цепи там рвутся, нагрузки колоссальные, и мотоцикл работает на очень больших оборотах, и эти цепи просто сначала растягиваются, потом, бывает, рвутся. Конечно, лучше это отправлять. Масло, слава богу, ребята могут найти, то есть не обязательно, но, конечно же, любой помощи ребята будут рады, потому что они это закупают на свои деньги, вот это нужно понимать, причем не за великие деньги.
Не смотрите, пожалуйста, на эти плакаты, в которых там много-много нулей, на самом деле. Ребята получают эту зарплату, и часть этой зарплаты они отдают на то, чтобы обеспечивать себя. Слава богу, сейчас со снабжением, я знаю об этом прекрасно, да, с 22-го года ситуация радикально изменилась, были проблемы, давайте будем говорить это откровенно. Но сейчас, слава богу, всё наладили. Минобороны обеспечивают всем необходимым, базовым, но есть некоторые позиции, которых просто нету.
Ну нет у нас в России производства таких мотоциклов. Вот Минск только сейчас воссоздает это производство, и мы один из мотоциклов, мы купили в Минске, на выставке увидели Россию и Беларусь, да, и купили Минск. Как раз подходит под эти критерии классы эндуро. Ну, он стоит около 150 тысяч рублей, в принципе, это доступные деньги. А сейчас китайскую технику без ПТС можно купить за 130 тысяч рублей, к примеру. Это вполне доступные деньги, коллектив может скинуться, к примеру, заплатить.
Вот мы в общественной палате это скинули, мы за 3 дня собрали эти средства, причем мы в общественной палате, поверьте, там олигархов нет, мы не депутаты городской думы, крупного бизнеса нет, Люди занимаются общественной деятельностью, обычные люди. По 3-5 тысяч рублей отправляли просто мне на карту, потом мы всё это отправили, купили со скидкой, потому что есть ребята, которые продают эти мотоциклы, они тоже патриотично настроенные люди. Дали эту скидку, привезли нам этот мотоцикл бесплатно, и мы его отвезли сейчас на фронт.
В ближайшее время он поступит на передовую как раз нашим землякам, Андрею Нестеренко и добровольческому батальону Терек, который работает на вот направлении, где Часовъяръ как раз. Вы знаете, недавно взяли Часовъяръ как раз. Это очень важный был укрепрайон мощнейший, который открывает дорогу фактически к освобождению Донбасса.
У нас с тобой заканчивается эфирное время. Сегодня эмоционально у нас с тобой получилась программа, но по-другому-то мы и не можем. Роман Пермяков, Людмила Маслова, ведущая программы «Внутренняя политика» на радио «Комсомольская правда» в Нижнем Новгороде. Мы, может быть, иногда торопимся, когда говорим излишне горячее, но, поверьте, мы это все очень близко принимаем к сердцу, потому что мы так же, как и вы, понимаем и знаем, как тяжело нашим ребятам, бойцам военным,
и как тяжело гражданским, которые, по большому счету, тоже военные, которые находятся на Передовой, на Донбассе, на Брянщине, в Курской области, в Белгородской области. Давайте будем все вместе. Так победим. То, что победа будет за нами, никто в этом не сомневается. Фильм «Брать по крови», Нижегородская область, Донбасс, выходит на этой неделе в прокат. Ну и до встречи.
Берегите себя, всего доброго.
Все будет хорошо.
